28 ноября 2014. Klaxons. Известия Hall

В том самом, пресловутом, 2007 году кто-то обрастал эмо-чёлками и перманентно желал умирать, а кто-то натягивал балахоны анилиновой расцветки и бросался в омут, называемый new rave. Последние отличались от первых тем, что вовремя услышали «Myths of the Near Future» — первый лонгплей Klaxons. И тогда, и теперь, эти британцы — эталоны жанра.

У Klaxons дела шли как по маслу: они попали в UK Top 40 Albums, получали Mercury Prize 2007 года, потом грамотно подогрели это все отказом от предложения Muse совместно выступить на стадионе Уэмбли, записались с The Chemical Brothers, исполнили два кавера рейв-хитов, попали в саунд-трек «Молокососов».

В ежегодном опросе NME Klaxons возглавили два списка: «Лучший трек года» и «Лучший альбом года». Всё было так грамотно и так вовремя сделано, что поколение, сдыхающее со скуки, не могло их не полюбить. Оголтелая диско-бравада напополам с постоянным ощущением конца пришлась по душе подросткам и менеджерам. И те, и другие сосуществовали в общем мирке синтетических наркотиков, угара и флюоресцентных палочек.

Klaxons выдавали тогда и диско-панк, и эйсид-хаус, и отголоски раннего транса. Это сегодня их музыка — приятный танцевальный электронный инди-поп, а тогда их называли «новая кислота».

Вряд ли кто-то из потной, ослепшей от стробоскопа, толпы знал, что половина песен Klaxons строится на отсылках к Балларду, Кроули и Берроузу. Всем нужна была только эйфория, бегство от обыденности и танцы, танцы, танцы. Нью рейв всегда был музыкой последней вечеринки перед Апокалипсисом. В свете того, что группа объявила о своём распаде после гастрольного тура — этот рейв, действительно, последний.

Пора дать салют адептам нескончаемого веселья и вечной молодости. 28 ноября, в Известия Hall. Пора танцевать так, как будто тебя завтра не будет. Дискотека — это наш новый Иисус.